Странствия дракона - Страница 91

Ф'нор поднял ее на руки. Казалось, каменные стены вейра дрожали от скорбных криков драконов. — Т'бор, пошли кого-нибудь за Манорой, — хрипло сказал коричневый всадник. Он понес Брекки к постели, удивляясь, каким невесомым стало ее тело — словно плоть внезапно испарилась, растаяв под сводом пещеры. Прижимая ее к груди, он коснулся пальцами тонкой шеи, пытаясь нащупать пульс. Он бился — но слабо, очень слабо.

Что же произошло? Как могла Килара допустить, чтобы ее королева оказалась рядом с Вирент?

— Они ушли обе, — произнес Т'бор, шагнув в спальню и тяжело опускаясь на сундук с одеждой.

— Где Килара? Где она?

— Не знаю. Утром я отправился на патрулирование. — Т'бор потер ладонью лицо; сквозь загар проступала бледность, след пережитого потрясения. — Озеро было грязным…

Ф'нор набросил шерстяное покрывало на неподвижное тело Брекки. О каком озере толкует Т'бор? Он положил ладонь на грудь Брекки, ощущая едва слышные, редкие удары сердца.

«Ф'нор?»

Это был Кант; он позвал так слабо, жалобно, что всадник прикрыл глаза, чувствуя боль и горечь в беззвучном голосе дракона.

Внезапно его плечо сжала чья-то рука. Ф'нор поднял веки, поймав виноватый, сочувственный взгляд Т'бора.

— Больше ты ничего не сможешь сделать для нее, Ф'нор…

— Она захочет умереть. Я не дам ей! — упрямо качнул головой коричневый всадник. — Я не дам Брекки уйти!

Кант опустился на карниз, его глаза тускло мерцали. Он покачнулся в изнеможении. Ф'нор обхватил руками склонившуюся к нему голову; боль и горе пылали в сердцах человека и зверя.

«Было слишком поздно. Придита поднялась. Близко, очень близко к Вирент. Даже другие королевы не могли помочь. Я пытался, Ф'нор… Я пытался! Она… она падала так быстро! Она видела меня… Потом ушла в Промежуток… Я не сумел найти ее там…»

Они стояли рядом, безмолвные, недвижимые.

Лесса и Манора следили, как Рамота кругами спускается в чашу Вейра Плоскогорье. Получасом раньше, услышав рев Канта, Рамота покинула площадку рождений, громко призывая свою всадницу, которая потребовала объяснить ей, что происходит.

Но Ф'лар, полагавший, что Кант отправляется выполнять его поручение, успокоил Лессу. Однако вскоре Рамота сообщила им, что Вирент поднялась. Немедленно узнала она и о том, что Придита тоже поднялась, — и через Промежуток ринулась в Набол, чтобы остановить смертельную схватку королев. Когда Вирент вместе с Придитой исчезли в Промежутке, Рамота вернулась в Бенден за Лессой и Манорой. Тоскливый крик драконов стоял над Вейром; люди уже знали о случившейся беде.

Госпожа Бендена и ее помощница шагнули на карниз, где недвижно застыли человек и дракон. Женщины тревожно переглянулись. Потом Манора покачала головой:

— Они переживут это горе вместе… Они сейчас вместе — больше, чем когда-либо прежде… — Манора снова покачала головой и быстро пошла по коридору в вейр Брекки.

Лесса посмотрела ей вслед, затем позвала Рамоту. Она не сомневалась в мудрости Маноры, но видеть Ф'нора в таком безмолвном горе… Тревога охватила ее. Ф'нор так походил на брата.

Рамота сложила крылья и низко, протяжно свистнула. Драконы, сидевшие на скалах вокруг чаши Вейра, зашевелились, выведенные этим свистом из горестного транса.

Переступив порог вейра, Лесса бросила взгляд на опустевшее каменное ложе Вирент и остановилась.

Трагедия заняла лишь несколько минут, и девять бронзовых всадников еще не вполне оправились от шока.

«Им тяжело сейчас…» — подумала Лесса с сочувствием и симпатией. Полчаса назад они взмыли на крыльях своих драконов в сияющее небо, вступив в бескровную борьбу за подругу… а потом… потом их надежды были обмануты… хуже — они потеряли двух королев! Такая беда затрагивала каждого. Какой бы дракон ни побеждал в полете, между королевой и всеми бронзовыми ее Вейра существовала невидимая, но глубокая связь.

Лесса нерешительно повернулась к выходу, собираясь поискать в Нижних Пещерах какое-нибудь стимулирующее средство, способное восстановить силы всадников. Внезапно из прохода донеслись звуки торопливых шагов и тяжелого дыхания, словно кто-то бегом мчался по коридору. Два зеленых файра ворвались в пещеру и, возбужденно чирикая, заметались под потолком. Затем на пороге появилась девочка-подросток с тяжелым подносом в руках.

— Ой! — вскрикнула она при виде Лессы. Глотая слезы, девочка попыталась присесть в вежливом реверансе и одновременно вытереть о плечо мокрый нос.

— Похоже, ты неглупый ребенок, — суховато, но не без симпатии сказала Лесса. Она, придержав край подноса, помогла девочке водрузить его на стол. — Есть тут что-нибудь бодрящее, способное поднять дух? — спросила она, кивнув на многочисленные глиняные бутылки.

— Все, что я смогла найти и… — рыдание оборвало конец фразы.

— Помоги мне. — Кивнув на ближайшего всадника, Лесса протянула ей кружку с вином. Но девочка застыла на месте, устремив взгляд на занавес, прикрывавший вход в спальню. Губы ее дрожали, слезы бежали по щекам. Наконец, она умоляющим жестом сложила ладони, сжав их так сильно, что кожа на костяшках пальцев побелела.

Лесса покачала головой.

— Тебя зовут Миррим?

Девочка кивнула, не спуская глаз с занавеса. Зеленые файры носились над ней, их печальный свист эхом отдавался в огромной пещере.

— С Брекки Манора, Миррим. — Но… но она умрет… Она умрет! Люди говорят, что всадник умирает, когда гибнет его дракон…

— Люди говорят слишком много… — начала Лесса и смолкла. На пороге спальни появилась Манора.